Империя зла. Вызываю огонь на себя - Александр Гущин

Профессиональный шпион Федосеев важнее генералов считал освобожденного комсорга дивизиона самоходно-артиллерийских установок СУ-85 военной части 71363. Скромного сержанта Антонова Федосеев также отметил. Заместитель командира второго взвода, москвич Антонов после демобилизации, писал письма Гущину, не будучи его другом.

– Тестируют Гущина на страхах, хотят получить ответное письмо с «ответами» на подсознательные вопросы. Подчиняют. Психофизик-рабовладелец пытается подчинить коллегу. Работает отдел по зомбированию личности, – расшифровывал деяния своих «однокорытников» Федосеев. Гущин просьбы Антонова не выполнял, ответных писем не писал.

Примечание эксперта: Гущин послал письмо Антонову, где отказывался выполнять просьбы тайного разведчика ГРУ. Разведчики ГРУ и КГБ вербуют население подсознательно. Если читатель выполняет странные просьбы друзей, любовниц, знакомых, значить читатель, сам того не ведая, подсознательно завербован.

Рабовладелец Федосеев

Александр не подчинялся, подсознательно не вербовался и не зомбировался.

– Феномен! Мы с ним всю местную резидентуру вскроем! Клондайк! – ликовал профессиональный разведчик в душе.

Чтобы настроить нестандартного юношу поагрессивнее, дед Лапа осторожно довел до сведения солдата, что есть причина, по которой Гущин в автобусе не приблизился к Азарниковой Наташе. Федосеев легко выдал советскую государственную тайну десантнику Гущину:

– Азарникова учится в школе ГРУ при Тоцких военных лагерях. Ей рассказали и показали все грехи десантника. Узнав о тебе всю правду, девка чуть не поседела от ужаса. В автобусе, показали, что десантник починяется своим грехам, предаёт любовь. Ты – извращенец! Если бы ты окликнул в автобусе Наталью, жизнь твоя была бы иной! Подумай, дилетант, – толковал Федосеев. – Тебя ведут психофизики. Что тебе помешало, а может, кто помешал? Они же все разрушают. Мешают людям нормально жить! Это же Империя зла!

– Недаром дед, тебя считают сумасшедшим. Придумал какую-то психическую физику! Какая такая психическая, если я сам, добровольно не подошёл к любимой мною девице? – указывал профессиональному шпиону робкий кавалер.

Поведение философа было непонятно для шпиона. Гущин читал и контролировал нейролингвистическое программирование, направленное на подсознание, не подчинялся этому программированию, легко засвечивал работающих с ним разведчиков, но деду Лапе говорил, что не верит, что они сотрудники КГБ или ГРУ. Например, он не соглашался с Лапой в том, что сержант Антонов Василий, житель города Москвы, курсант Терекян Завен, житель города Гагра, также молодой освобожденный комсорг дивизиона – сотрудники спецслужб.

Примечание эксперта: Фамилия комсорга 1-го дивизиона самоходно-артиллерийских установок СУ-85 в/ч 71363 изъята из произведения по соображениям государственной безопасности.

– Тонко работает, подлец, – думал про себя Федосеев. Оставляет лазейку свободы. Вижу, что думает-то он иначе.

Любознательный читатель замечает, что выпускник советской разведшколы, беглый сотрудник Главного разведывательного управления, полковник, предатель Родины Федосеев Михаил Исаевич мыслит категориями рабовладельцев. Точно так же, как и его коллеги, а именно: подчинить, завербовать и управлять думами и действиями подчиненного ему человека.

В Тоцком районе, расспрашивая Гущина, Федосеев засветил для иностранной разведки Юрия Кадочникова, одноклассника Александра. Кадочников учился в медицинском институте. Студент-разведчик Кадочников провёл несколько незаметных тестов с нестандартным своим одноклассником.

– Обнаглела советская разведка до такой степени, что необстрелянных разведчиков в бой бросает. Оборзели вояки. Потеряли, советские, совки, чувство безопасности. Детей-юношей не щадят, – не без удовольствия думал матёрый шпион.

Федосеев хотел, чтобы Александр познакомился с определёнными лицами, но Гущин его не слушал и отдыхал в деревне по своему разумению.

Десять дней безоблачного отпуска пролетели быстро. Ранним жарким утром Гущин, одетый в новую форму советских десантников, с лихо заломленным набок голубым беретом, провожаемый плачущей матушкой, уехал из села Марковки на железнодорожную станцию Тоцкая. Ехал десантник на заднем сидении автомобиля «Запорожец», обнимая за талию молоденькую учительницу Самсонову. Танюша жила в селе Приютном, теперь перебиралась с отцом в село Кирсановку, к месту своей работы.

– Репинский бычок уже приютинских баб охаживает, марковских ему мало, – думал дед Лапа, наблюдая, как Гущин садится в двугорбый советский автомобиль.

– А может, его и здесь вербуют? Отец Самсоновой – варяг. Тоцкий полигон, как мне известно, осиное гнездо ГРУ. Марковский старшина Наумов служит сверхсрочную в Тоцком военном городке. Мною интересовался…. Сотрудник ГРУ? Колхозный счетовод Иванова считает для ГРУ целки, для КГБ нецелки… Про навигатора Дахно совсем забыл.… Жена председателя колхоза имени Куйбышева, Абаринова-Кочкина незаметна, как окружающая среда… Ай да тётя Шура! Горбатый Макар и молодой Макарчик тоже не просты. Шурка Шипилов 1949 года рождения…. Жених Лиды Стукаловой – Колька Наумов, завербован. Его натравили на Гущина, набрехав, что Гущин и Лида трахались в ивняке. Жених Наумов, скрипит зубами и планирует, как сотрудник ГРУ, сделать из Гущина зомби. Как бы на меня не переключились! Надо быть осторожнее.

Федосеев не знал, что драка у приютинского магазина с восемью хулиганами-мотоциклистами была зафиксирована Тоцким районным КГБ. Проверка выяснила, что победителем оказался юродивый Иван Шарипович Иванов, профессиональный кулачный боец. Иван Иванов в Грузии одной рукой вытащил за шиворот двух провалившихся в расщелину советских офицеров. На здоровье и силушку старик не жалуется.

Окресности села Марковки

21 ноября 1971 года демобилизованный из Советской Армии старший сержант Гущин, одетый в цивильное платье, прогуливался в Тоцком районе в окрестностях села Марковки. Осмотрел знакомый до боли Леньшин яр, прошелся по Заречке, прогулялся по левому берегу реки Сорочки к Сидоровой горе. Миновал Просвет, где когда-то жила сестра Федота Ильича, бабушка Ульяна. Зимой 1961 года бабушка Ульяна, из толпы катающихся на санках детей, замечала десятилетнего Шурика. Отводила его в сторону и угощала вкусными салажонками. Как давно это было!

Перебравшись на правый берег, Гущин прошёлся по Каменному яру. Красивый овраг, с обрывистым северным берегом к северо-востоку от села, назывался Каменное. Весеннее половодье превращает яры, балки, овраги в яростные, непроходимые водяные потоки. Славяне называют тихие овраги ярами. В Каменном яру была Васюткина не нора, а норь, где в давние времена прятался от сотрудников НКВД дезертир Красной Армии именем Васютка. Шпион Федосеев, составивший картотеку на жителей сёл Приютное и Марковки, знал, что Васютка был по фамилии Каньшин. Васютка – родственник сотрудницы ГРУ, колхозного счетовода Ивановой, которая сосчитала всех селян, и собиралась переехать жить в Ленинград.

От Васюткиной нори Гущин двинулся на юг. Постоял на неогороженном, запущенном кладбище у могил прадеда Ильи Васильевича и деда Федот Ильича. Поискал и не нашел могилку своей бабушки Евдокии. Затем направился к Первому яру. По плотине пруда пересек Первый, затем Второй, Третий яры, обогнул Старицу и оказался в Крутом яру, что находится на полпути меж селами Марковка и Приютное. Здесь, объятого яростью диверсанта-десантника, ждал Михаил Исаевич Федосеев.

Борода и часы антиморального человека

Десантнику Гущину не терпелось похвастаться, инкрустированной разнопородным деревом, картиной. На небольшой лаковой картине был изображён он, суровый десантник.

Шпион Федосеев, по привычке обливать всё чистое грязью, осадил хвастуна.

– Картину в части 71363 тебе написал сын известной художницы …, курсант…

Примечание эксперта: Фамилии курсанта и известной художницы изъяты из произведения по соображениям государственной безопасности.

– Твой подчинённый, художник, рядовой, тебя, старшего сержанта, подсознательно завербовал, – продолжал шпион. – На картине, на подбородке просматривается залупа, онанист ты бесчестный, очевидного не видишь!

Федосеев искренне хохотал, насмехаясь над советским лохом. Профессиональный шпион разъяснил, что нейролингвистическим кодированием мозга человеку накатывается на подсознание любая информация. В данном варианте подбородок десантника – постыдный орган.

– Поэтому ты будешь носить бороду, – разъяснял шпион. – Большинство онанистов-педофилов в СССР, носят бороды. Не знаешь, почему? – смеялся spy-инженер человеческих душ.

Расстроенный десантник повесил картину не в доме, а в бане.